|
|
Рисунок нищего
с сумой
|
|
Всеволод Воинов. Анализ графических произведений Репина
За свою долгую деятельность Репин рисовал неустанно. Карандаш - неразлучный его спутник и товарищ. По свидетельству близко его знающих лиц, он пользуется всяким случаем, чтобы рисовать: сидит ли он на каком-нибудь заседании, беседует ли с приятелем или знакомым на улице - всюду он зарисовывает в альбом или на лист бумаги. Работая над картиной или портретом, он опять попутно рисует; ищет на бумаге карандашом наиболее совершенного выражения своей идеи.
В юные годы, еще до школы Общества Поощрения Художеств и Академии, Репин начал с рисунка, но именно в Академии он углубил свою работу в этой области. В его рисунках с гипсовых фигур и с натурщиков мы видим строжайше выисканные линейные соотношения и тщательно проштудированные и оттушеванные формы. Уже в этих рисунках сказывается колоссальный подрастающий талант, который в рамках, казалось бы, сухой академической учебы умеет быть оригинальным, свежим.
Тщательность и законченность рисунков не заслоняет его чувства жизни и материала.
Даже в рисунках с гипса Репин сумел выявить «жизнь» этих статуй, материальную их сущность. Уже в эти годы творческой деятельности намечаются и другие элементы его мастерства. В ранних портретах Репина чувствуется определенное влияние его учителя - Крамского. Его портрет старика 1870 года, исполненный соусом, очень близок по манере к таким же работам Крамского; но если присмотреться - разница огромная. В обезличивающую, нивелирующую фактуру Репин привнес что-то новое, свое, он, кроме соуса, пользуется здесь углем, тушью и белилами - несколькими штрихами и мазками придал этому портрету такую трепетную жизненность, которой мы никогда не встретим у И.Н.Крамского.
В портрете Е.Д.Шевцовой близость к портретам Крамского не идет дальше лепки освещенного лица, выделяющегося на темном фоне. В приемах же работы кисти чувствуется уже большая самостоятельность. В этих портретах налицо главное достоинство Репина-портретиста: его проникновение в психологическое содержание модели, в ее характер и чувствования. В карандашных штудиях бурлаков сказалась еще академическая закваска, в смысле тщательного прощупывания всех мелких и частных форм; при поисках общего, при стремлении к передаче внутреннего содержания человеческого лица
Репин еще не оставляет без внимания деталей, и какие-нибудь морщины так же для него важны и характерны, как пристальный взгляд глаз, выражающий то или иное душевное состояние модели.
Среди ранних, академических рисунков И.Е.Репина чрезвычайно любопытную группу составляют его эскизы и подготовительные рисунки к картинам. Этих рисунков сохранилось, к счастью, настолько много, что они вполне вводят нас в лабораторию художника и знакомят с тем сложным процессом работы, который сопровождает создание ранних его картин. Так, например, в Русском музее хранится серия из 14 подготовительных рисунков для программной картины «Воскрешение дочери Иаира».
Эти рисунки показывают, как внимательно и упорно Репин искал наилучшего выражения для каждой фигуры его картины, как первоначально ставил фигуру обнаженной, затем различно комбинировал драпировки, зарисовывал детали (например, руки и ноги), одним словом, проделывал всю ту премудрость, которая была освящена старой, дореформенной Академией как высший метод живописи. Так же многообразны были его поиски общей композиции. Имеется, например, большой и достаточно выработанный эскиз этой картины, где вся композиция построена в правую сторону, шесть набросков различных вариантов композиции и перспективный чертеж для нее.
По этим вариантам видно, как Репин доискивался наиболее ясного и цельного впечатления для всей картины. Разработав до конца один вариант и не будучи удовлетворен им, он принимался за другой; прорисовывал детально каждую фигуру по несколько раз. Затем то же самое проделывал и над группами. Эти рисунки Репина великолепны по своей простоте, по умению выделить самое важное и характерное и по необычайной свежести исполнения, несмотря на внимательное штудирование деталей. В этих штудиях нет ни малейшей «замученности».
Любопытно отметить, что на первоначальном эскизе картины, о котором я упомянул выше, имеется резолюция Академического совета: «Допустить», и тем не менее после этого Репин перевернул всю композицию в левую сторону. Еще одна очень характерная для Репина черта выступает с очевидностью в этом первоначальном эскизе «Воскрешения дочери Иаира». Это - бьющая «натуралистичность» молодого художника. Как в типах лиц, так и в выражении их Репин слишком далек от канонов «классической красоты», не только от желания, но даже от старания сколько-нибудь идеализировать свои персонажи.
В этом отношении он доходит почти до шаржа; так, например, изумление на лицах Иаира и его жены, самих по себе слишком простоватых, передано совсем юмористически, подчеркнутыми жестами и вытаращенными глазами; апостолы изображены в виде грубоватых и простодушных крестьян. Попытка живописать чуждые ему по духу темы привела только к тому, что вырвалась наружу подлинная его стихия, то есть живая связь с окружающей действительностью и зоркостью художника, реалиста и психолога.
Уже в «Бурлаках» - теме, столь близкой художнику и столь захватившей его за живое, Репин впервые смог выявить себя, а в последующих картинах и рисунках он уже окончательно утверждает свою линию глубочайшего реалиста и художника-гражданина, отзывающегося на все волнующие вопросы и события современности. Мало-помалу, с ростом самосознания, Репин растет и как мастер, как техник. Новые идеи, новое содержание требуют новых форм и средств выражения - и вот мы видим, как он ищет и находит эти новые приемы рисунка, вместе с углублением изучения внутренней жизни человека и стремлением к передаче сложнейших душевных переживаний.
Но академическая учеба оказала на Репина большое и, несомненно, положительное влияние. Она дала ему ту твердость и уверенность рисунка, без которой его поиски более близких и свойственных ему приемов оказались бы бесплодными, лишенными прочной формальной базы. Изумительная меткость репинского рисунка, работа без «осечки», корнями своими - в строгой и старательной выучке, пройденной им в Академии. Как часто в позднейших рисунках Репина мы ясно видим элементы этой выучки - и не она ли дает ему такую свободу и такой изумительный блеск?
Внимательное исследование технических приемов репинского рисунка приводит нас к выводу, что приемы эти можно свести к двум значительным группам или манерам, проявляющимся иногда в чистом виде, а иногда в различных сочетаниях друг с другом. Первую группу рисовальных приемов Репина можно охарактеризовать следующим образом. Основным ее элементом является штрих, который одинаково служит для выяснения общих и частных форм. Штрихом Репин пользуется в особо ответственных случаях, когда ему желательно возможно тоньше передать формы: например, выражение лица в малом масштабе, какие-нибудь детали одежд, предметов и тому подобное.
Некоторые рисунки целиком исполнены линией, причем иногда эта проработанная, четкая линия сама по себе, без мелкой штриховки, изумительно выявляет как целую форму, так и светотень и все тонкости психологического содержания лица. Иногда же прорисованная, протяженная линия сопутствуется сложной комбинацией мелких штрихов, имеющих целью вылепить форму, дать ей большой рельеф. Происхождение этой манеры, несомненно, следует отнести за счет академической выучки, и Репин за всю свою деятельность не только не утратил способности изумительно тонко владеть линией и штрихом, но еще обострил эту способность до степени гениальной виртуозности.
О рисунках Репина, часть вторая...
|
