Илья Репин в товариществе Передвижных выставок. Репин и ТПХВ
Вера в силы русского народа воплощалась у Репина не только в образах простых людей, но и в портретных изображениях русской интеллигенции. Говоря о Толстом, Репин сопоставляет его с Каниным: «Много лет спустя я вспомнил Канина (прообраз «ведущего» бурлака), когда передо мною, в посконной, пропотелой насквозь рубахе, проходил по бороздке с сохой за лошадью Лев Толстой...».
Очень часто в портретах лучших представителей интеллигенции мы ощущаем стремление художника показать, что они плоть от плоти народа. И в этом - особая демократичность портретов Репина. Они не всегда создают ощущение непосредственной беседы со зрителем, как, например, портреты Крамского.
Но там, где оно есть, оно выражено с особой убедительностью. Прищуренные, острые глаза Пирогова устремлены вдаль с выражением зоркой наблюдательности, мудрой мысли. Так обозревает ученый свою аудиторию. Нередко написанные в несколько сеансов (портрет Мусоргского был написан Репиным в короткий период улучшения состояния здоровья умирающего композитора), портреты Репина с чрезвычайной концентрированностью воплощают представление, сложившееся у художника о личности изображаемого человека, о его общественном назначении..
Портретам М.П.Мусоргского (1881, Государственная Третьяковская Галерея), Н.И.Пирогова, В.В.Стасова (1883, Государственный Русский Музей), И.Е.Забелина (1887, Государственная Третьяковская Галерея), Л.Н.Толстого (1887, Государственная Третьяковская Галерея) и ряду других при свойственных им индивидуальных отличиях присущи общие, объединяющие их черты. Эти черты особенно бросаются в глаза при сравнении упомянутых портретов с портретами работы других передвижников.
Интересно в этой связи сравнить репинскую трактовку образа Толстого с трактовкой, данной образу писателя Крамским.
Толстой Репина внутренне активен. Писатель изображен сидящим, лишь слегка опирающимся на спинку кресла. В портрете Крамского свет рассеян и смягчен, фигура как бы слита со средой. У Репина Толстой выделяется резким силуэтом на светлом фоне. Свет направлен на него в упор. И это особенно хорошо подчеркивает действенный, волевой характер образа. Умные глаза пронзительно смотрят на зрителя. Ясно очерчен лоб, и выпуклость его подчеркнута бликом. В жесте рук и их характеристике та же энергическая готовность к действию.
Цветовая гамма четкая, сильная. Разница между этим портретом и «Толстым» Крамского - разительная. Черты, свойственные изображению писателя, присущи всей упомянутой группе портретов. Утверждение реального земного бытия портретируемого служит у Репина важным средством выявления его общественной значимости.
В области исторической живописи Репин, как и большинство передвижников и их предшественников - «шестидесятников», проявляет особый интерес к переломным периодам в жизни русского народа. Как у Шварца и Ге, его особенно привлекают время царствования Ивана Грозного и Петра Первого.
Но, обращаясь к исторической живописи, Репин, как и его сотоварищи, предъявлял к ней, как и к бытовому жанру, те же требования - требования глубокого раскрытия социальной сущности событий, психологической мотивировки действий героев, правдивого воспроизведения обстановки, среды.
Но Репин острее и непосредственнее, чем кто бы то ни было из передвижников, умел передать ощущение преемственности современности и истории. Известно, что замысел картины «Иван Грозный и сын его Иван» возник в связи с убийством Александра II народовольцами. Возможно, что мысль о создании картины «Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре в 1698 г.» (1879, Государственная Третьяковская Галерея) была навеяна борьбой женщин за право на активное участие в жизни (Репин формировался как художник в годы, когда вопрос этот был очень актуален).
И тема и даже сюжет картины «Иван Грозный и сын его Иван» (1881-1885, Государственная Третьяковская Галерея) не новы. О Грозном писали поэты, драматурги (вспомним трилогию А.К.Толстого), романисты. Грозного писали Шварц, Литовченко, Неврев и другие художники.
Но вряд ли есть еще одно произведение русского реалистического искусства XIX века, в том числе и самого Репина, в котором была бы дана столь сложная, поражающая своей глубиной и экспрессией психологическая характеристика исторического события.
В то же время картина поражает новизной и внутренней экспрессией своего решения. Ее построение предельно ясно и строго. Ему присущ строгий композиционный расчет. Объединенные в компактную группу, фигуры Грозного и царевича находятся непосредственно в геометрическом центре картины (на пересечении диагоналей). Причем головы отца и сына предельно сближены и помещены непосредственно над центром, в наиболее фиксируемой глазом части полотна. Фигура умирающего, лицо и руки царя, то есть психологически наиболее выразительные части, выделены светом.
Остальные части картины погружены в тень. Репин проявил подлинную смелость, посадив царя на пол - в позе, которая казалась бы смешной, если бы не выражала такой степени ужаса и отчаяния. Надо было обладать огромным бесстрашием, чтобы на колени этой страшной, как бы сжавшейся для прыжка и борьбы фигуры Грозного положить тело умирающего сына.
Сложное выражение ужаса и раскаяния, с которыми Грозный прижимает к себе царевича, передано буквально во всем: в очерке его скорчившейся фигуры, в повороте головы со вставшими дыбом волосами, в застывшем взгляде широко открытых глаз, в судорожном движении рук, в отчаянии охватывающих голову и тело сына. Опадающее в смертельной слабости тело царевича, подгибающиеся бессильно ноги, изгиб руки, тщетно пытающейся поддержать и остановить это неуклонное оседание, - все это дано захватывающе, сильно, остро, динамично.
Неудержимо струящиеся вниз складки одежды усиливают впечатление движения слабеющего тела.
Картина написана мазками разными и по цвету и по фактуре. Кисть художника приобретает здесь особую гибкость. Головы вылеплены бережно, тончайшим мазком, ковер - широким и мощным движением кисти. Колористическое решение картины соответствует ее общему эмоциональному строю. Она выдержана в тревожных, напряженно звучащих красных тонах разной насыщенности - от резких до глубоких и приглушенных. И даже самые сгущенные тени словно изнутри излучают красный цвет. Насыщенность богато нюансированным красным тоном усиливает присущий картине драматизм.
В ней как бы ощущается волнение автора, его глубокое потрясение изображенным событием. Картина в целом необычайно, почти стереоскопически иллюзорна. Характер происходящего события мгновенно и остро воспринимается зрителем.
Патетика «Грозного» сменяется жизнеутверждающим пафосом в картине «Запорожцы» (1878-1891, Государственный Русский Музей), последней исторической картине Репина. Дар жанриста с необычайным блеском сочетается в этом полотне с даром Репина-портретиста, создавшего в нем галерею сочных и ярких народных образов…
к началу...
|
