Эдельфельдт
Слава Финляндии художник Альберт Эдельфельдт сошел со сцены... Во цвете лет, в полной силе своего таланта, во всеоружии художественных идеи, средств и техники! Высокий, красавец-мужчина, блестящий мастер, большую часть жизни провел в Париже. В этом мировом центре культуры и искусства, в этом бесконечном турнире артистов - национальностей всего света, где Эдельфельдт был всегда лауреатом.
Произведения его привлекают всех любителей, туристов, коллекционеров и в репродукциях вечно циркулируют повсюду. Почти все музеи Европы имеют образцы его превосходных созданий. Но большая доля их досталась его родине - национальному финскому музею Гельсингфорса.
Личность Эдельфельдта как человека и художника неотделима от Гельсингфорса, от угрюмой бедной Финляндии, «где солнце светит скупо», по выражению Фофанова, где угрюмый финн- «убогий пасынок природы», по выражению Пушкина, или у плоского берега Финского залива, привыкает молчать, ежась от сырости, вечно моросящего дождика, или в однообразном сосновом сыром лесу бродить меланхолически молча.
Во всем этом бедном, заеденном коростой мха, незатейливом пейзаже приземистый, кое-как прикрытый от холода, неповоротливый, необщительный, с неизменной холодностью в ледяных маленьких глазках, никогда не улыбающийся - финн в полной гармонии [...]. Но как только вы попадаете в Гельсингфорс, вы вдруг очутились в другом мире. Гельсингфорс - уголок Парижа - Европа. Великолепная архитектура своеобразно весела; бульвары смеются от радости веселой публики. Ее так много везде; тепло, гуляют в одних пиджаках и платьях, как в Европе; вас охватывает такое чувство свободы, как на гениальном Западе. Над всем царит статуя гениального Рунеберга - простого гражданина - вот как и все эти, что так независимо гуляют здесь по живописным улицам, по свободным, прекрасно вымощенным площадям [...] Давно ли это была беднейшая невежественная страна рабов, вечно голодных, как наши темные соотчичи бесправного сословия - крестьян. И вот в какие-нибудь сорок лет эта унылая крепостная Финляндия стала уголком Европы!.. Рунеберг переведен на языки всего мира, Эдельфельдт - художник, известный всему миру.
(Датируется 1905 годом - годом смерти Эдельфельта.)
Альберт Эдельфельт (1854-1905) - выдающийся финский живописец и график. Его творчество носит яркий национальный характер. Большую известность Эдельфельту принесли картины из народной жизни «Рыбаки» (1883), «Бабы из Руоколахти» (1887), «Прачки» (1893) и пейзажи родной природы, написанные с большим живописным мастерством. Помимо жанровой живописи, художник широко проявил себя в области портрета, книжной иллюстрации, декоративной живописи.
О декадентстве
Москва! Москва. Да, это Россия, и я опять верю, что Москва сделается центром русской жизни. Она - сердце России.
И новое движение искусства! Я понимаю этот прыжок сильного зверя таланта. Да, индивидуальность - это гениальность органическая - ее ни скрыть, ни приобрести нельзя искусственно. Она стихийна и фатальна. Я говорю не о «декадентстве». Декадент - бракованная лошадь, с безнадежными пороками. Декадент непременно - в некотором роде бездарность. Природа не одарила его кадансом, ритмом в искусстве, и он непременно невежествен [...] Его претензии теоретические, резонерские, и он фатально делается шарлатаном. А несноснее всего это сословие оттого, что оно стадно. Скоп этих художественных убожеств - их спасение. Только в массе все их уродство, как трясина в лесу, представляет опасность для слабых любителей и им дает право устроиться своим лагерем: прокаженных, как верно обозвал их Стасов.
Довольно. Об убогих стыдно много говорить. «Вихрь» Малявина восхитил меня, и я, как старая полковая лошадь, услыхав военный оркестр, бубны, зычные голоса крепкоскулых песенников-солдат, невольно в душе загарцевал перед этой гениальной русской картиной. Вот символ русской жизни 905 и 906 гг.!!! Вот она: бесформенная, оглушительная, звонкая как колокола и трубы оргия красок.
И в этом хаосе стихийного урагана мазков богатыря-художника, привыкая понемногу к несмолкаемому гулу хаотического движения, я замечаю лица самых обыкновенных, самых русских баб, с их деревенской грацией, с загорелыми лицами и вечно черными, никогда не отмытыми, рабочими руками... Только в картинах Леонардо да Винчи попадаются такие загадочные улыбки. Но эти русские улыбки русских баб, с плохими зубами, с некрасивыми носами. И улыбки их страшны. Страшно, что в вихре своей «Метелицы», счастливо улыбаясь, они полны исполненной, давно желанной [неразборчиво]. Вот она торжествующая сила данная!!! Еще издали вся картина кажется колоссальным кровавым потопом...
(Статья писалась в 1906 году или немного позже, так как в ней упоминается картина Ф.Малявина «Вихрь» (1906, ГТГ).
Репин высоко ценил творчество своего ученика Ф.Малявина и неоднократно высказывал о нем самые восторженные отзывы:
«...А у нас в России гениальным представителем нового вида искусства я считаю Ф.Малявина. А самой яркой картиной революционного движения в России - его «Вихрь».
Еще издали это большое полотно поражает вас цветом свежей крови, залившей всю картину... Подходя, вы замечаете в хаосе окровавленных лохмотьев загадочно пляшущих русских баб...
В лицах и движениях фигур видна холодная оргия медленных движений и затаенной жестокости на спокойных с виду лицах» (И.Е.Репин. О моде в искусствах и о последней моде в изобразительном искусстве. НБА ЛХ СССР, Архив Репина, VII, А-2, К-35. Черновик. Автограф).
В 1907 году, в связи с отказом преподавать в Высшем художественном училище, Репин писал в заявлении президенту Академии художеств:
«Заместителем моим, если бы понадобилось мое мнение, я посоветовал бы пригласить Ф.А.Малявина. Несмотря на его хаотические картины, это человек необыкновенно одаренный и истинный художник»).
продолжение ...
|
