Запорожцы - история создания картины. Русский художник Илья Репин
Лето 1878 года И. Репин провел в Абрамцеве, живописном имении под Москвой, принадлежавшем Савве Мамонтову. Художник тогда много работал над портретами и картинами «Проводы новобранца» и «Крестный ход в дубовом лесу». По вечерам хозяева и гости собирались вместе, пели, играли, читали вслух рассказы, стихи или научные статьи, спорили об искусстве и политике. В один из таких летних вечеров профессор консерватории А. Рубец прочел переписку турецкого султана с запорожскими казаками:
«Салтан, сын салтана турского, цесарь турской и греческой, македонской, вавилонской, иерусалимской, паша ассирской, Великого и Малого Египта король александрийский, армейский и всех на свете обитающих, князь над князи, внук божий, храбрый воин, наветник христинской, хранитель распятого бога, господарь великий, надежда и утешение басурман, а христианам скорбь и падение. Повелеваю вам, чтоб есте добровольно поддались нам со всеми людьми».
Ответ казаков был таков: «Салтан, сын проклятого салтана турского, товарищ сатанин, бездны адовы салтан турской, подножие греческое, повар вавилонской, бронник иерусалимской, колесник ассирийской, винокур Великого и Малого Египта, свинопас александрийский, арчак армейской, пес татарской, живущий на свете проклятой аспид, похититель Каменец Подольского и всех земных обитателей поданной шпынь и скаред, всего света приведение, турского уезду бусурман, равен жмоту,
клеврет сатанин, всего сонмища адова внук, проклятого сатаны гонец, распятого бога враг и гонитель рабов его, надежда и утешение басурманское, падение и скорбь их же.
Не поддадимся тебе, но биться с тобой будем».
Это письмо запорожцев Репин знал с детства, списки его были широко распространены на Украине. Но сейчас оно всколыхнуло самые дорогие воспоминания о родной земле. В Париже он писал картину «Садко», герой которой устремлен не к заморским красавицам, а к скромной, но милой и дорогой сердцу девушке-украинке. По возвращении в Россию Репин спешит в Чугуев и там, вновь ощутив вечно живой дух родного народа, задумывает бодрую, жизнерадостную картину об украинских крестьянах «Вечорницы».
В воображении художника встает сцена — запорожцы пишут ответ турецкому султану. Из-под репинского карандаша возникает группа смеющихся казаков: лукаво усмехается писарь, стриженный «под горшок», за его спиной — атаман Серко, рядом казак с протянутой рукой, а чуть дальше «Тарас Бульба», грохочущий во всю свою богатырскую силу.
Вернувшись осенью из Абрамцева в Москву, Репин на время оставляет замысел «Запорожцев», пишет «Царевну Софью в Новодевичьем монастыре во время казни стрельцов в 1698 году», заканчивает «Проводы новобранца», создает несколько портретов, продолжает работу над «Крестным ходом в дубовом лесу», «Арестом пропагандиста», «Вечорницами». Но все чаще вспоминал Репин сцену, представшую перед ним тем абрамцевским вечером.
Расспрашивал историков о Запорожской Сечи, о героической обороне казаками границ России от турок, крымских ханов и польской шляхты, о легендарном атамане Иване Серко, не раз водившем казачьи ватаги в таврические степи. И когда Репин почувствовал, что он не может не написать эту картину, что он обязательно, непременно должен уже сейчас увидеть ее в красках, на холсте, тогда он приступает к работе над первым живописным эскизом.
На почти квадратном, сравнительно небольшом холсте художник группирует своих героев. В основном композиция и главные персонажи — Серко, писарь, «Тарас Бульба», казак с протянутой рукой, сидящий слева запорожец в рубахе и некоторые другие — остаются те же, что и в карандашном наброске. Но всю сцену Репин вплотную приближает к зрителю, как бы прямо вводит его в тесный круг казаков. Обрезав композицию снизу, художник тем самым все внимание зрителя сосредоточивает на очень характерных лицах своих героев.
На заднем плане — полоска Днепра, играющего на солнце, а прямо перед зрителем — группа загорелых обветренных казаков. В сложном сопоставлении красных, золотистых и зеленых одежд, белых рубах, бархатных и овчинных шапок, темно-бронзовых и багровых лиц с черными и седыми усами художник сумел найти единственно верное решение. Ведь только в этом жизнерадостном, мажорном звучании цвета могли быть выражены идея и тема картины.
Работа продвигалась успешно. И все же чем дальше, тем яснее чувствовал он необходимость на время прервать ее. Весной 1880 года Репин едет на Украину: Днепр, порог Ненасытец, остров Хортица. Часами бродил он по острову среди развалин старинной крепости, представляя себе картины жизни казаков, находил там медные пуговицы и пряжки, старинные монеты, помятые пороховницы, заржавленные клинки кривых ятаганов. Обосновавшись в селе Покровском, стоявшем на месте древней Чертомлыцкой Сечи, Репин много работает над этюдами крестьян.
Художника интересовали не только характерные типы казаков, не менее важно было почувствовать живую атмосферу украинского села, оптимизм народа, ту душевную крепость, сломить которую не могли века нужды и борьбы. В этих портретах Репин стремился прежде всего найти и выразить черты национального характера: природный ум, отвагу, сознание собственного достоинства, добродушный лукавый юмор. В настоящей жизни он слышал отголоски старины, а прошлое звучало у него всегда очень современно.
Здесь, на земле, еще хранящей жар Запорожской Сечи, история напоминала о себе на каждом шагу. В соседней Капулиевке Репин писал могилу Ивана Серко, побывал он в Николаевке, Томаковке, Старом Кайдаке, Грушевке, Синельникове и во многих других местах, посетил почти все запорожские Церкви, зарисовал их внутреннее убранство, старинные иконы, в пыльных ризницах рисовал казацкие знамена, войсковые клейноды. Но где бы ни был художник, везде он вглядывался прежде всего в людей, их внутренний мир, характер, психологию.
Рисовал чумаков на проезжей дороге, косарей на чигиринской ярмарке, толпу крестьян на пристани в Александровске. Кстати, именно здесь повстречал художник того щуплого сморщенного старичка, который потом занял место в картине неподалеку от писаря.
Богатый «урожай» собрал Репин в селе Качановке, на Черниговщине, имении В. В. Тарновского, обладавшего большой коллекцией оружия и предметов казацкой старины. Тщательно запечатлевал художник на бумаге ружья, сабли, короткие чугунные пушки, даже самые мелкие детали — курок или замок ружья; рисует одежду казаков, пряжки, перевязи, широкие пояса, узорное шитье, резные баклаги и позеленевшие медные кувшины, пороховницы и походные чернильницы, которые носили на поясе, бандуры, кобзы, даже печать на гетманской грамоте.
Там же художник исполняет множество портретных этюдов: мирный крестьянин из соседнего села преображается под его кистью в лихого черноусого запорожца; разбитной кучер Тарновского узнает себя в образе казака с протянутой рукой, а сам хозяин в нарядном жупане, облокотившись на запорожскую пушку, позировал художнику для большого этюда, а вернее, законченного портрета «Гетман», в котором есть нечто общее с атаманом Серко.
В Москве Репин начинает работу на большом холсте. Этапы творчества: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.
Но одно важное событие дало ей иное направление. Той же осенью 1880 года мастерскую Репина посетил Л. Н. Толстой. Он внимательно смотрел картины, одобрительно отозвался о «Вечорницах», подсказал Репину немало живых и характерных деталей в «Запорожцах». А под конец заметил, что «Запорожцы»— это только этюд и что «значение картины должно быть более высокое. В ней непременно должна быть серьезная, основная мысль.
А здесь ее нет». Репин глубоко переживал суровое суждение великого писателя и после долгих раздумий пришел к выводу, что Толстой во многом прав. Это должна быть не просто сцена из жизни казаков, а эпическая поэма о высоком национальном достоинстве, гордости и силе духа народа. «Теперь, на свободе,— писал художник Толстому,— раздумывая о каждом Вашем слове, мне все более выясняется настоящая дорога художника, я начинаю предчувствовать интересную и широкую перспективу».
Верное решение сразу найти не удалось, но оставить своих запорожцев Репин уже не мог. Свое состояние художник так описал в письме к В. В. Стасову: «До сих пор не мог ответить Вам, Владимир Васильевич, а всему виноваты „Запорожцы", ну, и народец же!! Где тут писать, голова кругом идет от их гаму и шуму... Вы меня еще ободрять вздумали; еще задолго до Вашего письма я совершенно нечаянно отвернул холст и не утерпел, взялся за палитру и вот недели две с половиной без отдыха живу с ними, нельзя расстаться — веселый народ.
продолжение...
|
