Надежда Шер. Рассказ об Илье Репине
Спустя девять дней по приезде Репина в Петербург в Академии художеств произошло событие, наделавшее много шума. Четырнадцать учеников, кончающих академию, отказались участвовать в конкурсе на большую золотую медаль. Они не хотели писать картины на мифологическую тему и добивались права свободно выбирать сюжеты для своих конкурсных работ. Профессора сочли это требование неслыханной дерзостью и отказались его выполнить. А учащиеся отказались от золотых медалей, от поездки в заграничную командировку и ушли из академии.
Вдохновителем этого «бунта четырнадцати» был один из конкурентов на большую золотую медаль - Иван Николаевич Крамской. В Рисовальной школе он вел занятия по воскресеньям.
С волнением ждал этого дня Репин. «Вот и воскресенье... В классе оживленное волнение, Крамского еще нет. Мы рисуем с головы Ми-лона Кротонского... Вдруг сделалась полнейшая тишина... И я увидел худощавого человека в черном сюртуке, входившего твердой походкой в класс. Я подумал, что это кто-нибудь другой: Крамского я представлял себе иначе. Вместо прекрасного бледного профиля у этого было худое скуластое лицо и черные гладкие волосы вместо каштановых кудрей до плеч, а такая трепаная жидкая бородка бывает только у студентов и учителей.
- Это кто? - шепчу я товарищу.
- Крамской! Разве не знаете? - удивляется он.
Так вот он какой!.. Сейчас посмотрел и на меня. Кажется, заметил. Какие глаза! Не спрячешься, даром что маленькие и сидят глубоко во впалых орбитах; серые, светятся. Вот он остановился перед работой одного ученика. Какое серьезное лицо! Но голос приятный, задушевный, говорит с волнением. Ну и слушают же его! Даже работу побросали, стоят около, разинув рты; видно, что стараются запомнить каждое слово... Вот он и за моей спиной; я остановился от волнения.
- А, как хорошо! Прекрасно! Вы в первый раз здесь?
У меня как-то оборвался голос, и я почувствовал, что не могу отвечать».
3
Об академии Репин не переставал думать. Поступить вольнослушателем - надо платить двадцать пять рублей в год, которых у него нет. Петров подсказал выход: надо найти покровителя, который заплатил бы за него. Покровитель нашелся: Федор Иванович Прянишников, член Общества поощрения художников, коллекционер живописи, тот самый, который когда-то купил у Федотова «Сватовство майора».
С конца января 1864 года Репин стал вольнослушателем Академии художеств. Первый день, проведенный в академии, запомнился навсегда.
Чуть занималось утро, когда он после обычного своего завтрака - черный хлеб с чаем - вышел из дому. На пустынных улицах тускло горели фонари, поскрипывал снег под ногами. Кое-где у ворот стояли дворники с метлами.
Занятия в академии начинались в восемь часов. По едва освещенному узкому коридору дошел он до аудитории, где профессор читал математику. Две висячие лампы скудно освещали огромную аудиторию, кафедру профессора, черную доску. Слушателей было немного. Репин сел на первое свободное место и весь обратился в слух. Из этой лекции он мало что понял, но мысль о том, что он учится у настоящего профессора, приводила его в восторг.
После лекции отправился он в скульптурный класс. Вошел нерешительно - а вдруг прогонят? Ведь он поступил на живописное отделение, но очень любил скульптуру и хотел полепить. Класс был большой, и не было в нем ни одного ученика. Заспанный служитель принес глину, поставил станок и подвинул гипсовую голову, на которую указал ему Репин.
Лепить оказалось не так просто. Репин не знал никаких приемов - никогда раньше не лепил. Глина не слушалась, ползла, голова валилась на сторону. В это время в класс вошел высокий юноша, курчавый, с черными быстрыми глазами. Он подошел к станку, на котором стоял покрытый мокрыми тряпками торс Лаокоона, умело и ловко снял тряпки, вытер стеки и начал работать. Работал с увлечением, серьезно; часто отходил и смотрел издали на свою работу. Поглядывал и на Репина. А Репин продолжал сражаться с глиной. Очень хотелось ему посмотреть поближе, как работает курчавый незнакомец, но он не решался. И вдруг юноша сам подошел к нему, заговорил. Потом помог укрепить голову Антиноя и посоветовал в будущем каждую скульптуру начинать с каркаса. Сам он недавно поступил в академию, и звали его Марк Антокольский.
Репин не заметил, как ушел Антокольский. «Я забыл весь мир, был мокр насквозь, и только служитель напомнил мне, что скоро три часа, он будет закрывать класс и не пора ли мне на какую-нибудь лекцию?»
Конечно, пора! Репин бросился бежать на второй этаж. С благоговением вошел в аудиторию. Аудитория полна. Лекция по всеобщей истории. Профессор говорит о египетских папирусах, найденных в могилах, говорит монотонно, тягуче. Репин напрягает все усилия, но чувствует, что слабеет и его неудержимо клонит ко сну. Он старается слушать изо всех сил. Засыпает, встряхивается, снова засыпает и вдруг просыпается от страшного шума. Половина пятого! В пять часов начинается самое интересное - рисовальный класс!
У двери класса уже стоит толпа. В пять часов без пяти минут открывается дверь, и все бросаются занимать места. Нумерованных мест не хватает; «безместные» ученики, запасшись поленьями, врываются в класс, несутся через все скамьи амфитеатра вниз к круглому пьедесталу для натуры и рассаживаются вокруг на поленьях. Рисуют гипсовую голову. Репин горит от восхищения, рисует самозабвенно.
Два часа проходят незаметно - рисовальный класс кончился. За этот рисунок Репин получил один из первых номеров.
«Полон счастья и тепла, вдыхая свежесть улицы, я выхожу на воздух. Вот дивный день: от семи часов утра и до семи вечера я был так полно и так разнообразно занят любимыми предметами».
То, что он почти ничего не понял на лекции, не очень огорчило Репина. Надо учиться и учиться, а он самоучка во всем, так мало еще знает... Целый день он ничего не ел и теперь почувствовал, как сильно голоден. Но все это пустяки. Главное, исполнилась его мечта - он в академии!
Хочется спать, слипаются глаза, книга не читается... В памяти всплывают: люди, глина, Антиной - все вразброд, отрывками. И новый знакомый... Кто он?
Разве мог тогда думать Репин, что пройдет всего несколько недель и станут они самыми близкими друзьями? Разве мог он знать, что пройдут годы и бедный еврей из Вильно - Марк Матвеевич Антокольский станет одним из величайших скульпторов России, а он, Репин, сын военного поселянина, будет славой и гордостью русского народа?
Весной 1864 года в академии было вывешено объявление, что все вольнослушатели, желающие перейти в действительные ученики, могут осенью держать экзамен прямо на второй курс. Репин бросил все и стал готовиться к экзаменам. Первый экзамен был по геометрии.
- Вы понятия не имеете о геометрии, - сказал после экзамена профессор и поставил ему единицу.
Остальные предметы Репин сдал неплохо, а на экзамене по рисунку получил первые номера.
На второй курс из-за геометрии он не попал, но был записан на первый. «От этого счастья я бежал до квартиры как сумасшедший»,- вспоминал Репин.
продолжение...
|
