Приезд русского художника надолго сохранился в памяти его новых польских друзей, о чем свидетельствуют следующие слова, которыми начинается интересующая нас статья польского журналиста: «Тридцатипятилетие творческой деятельности Репина нашло отклик и в Кракове. Здесь, в главном очаге польского искусства, великого русского художника знают и ценят, пожалуй, больше, чем где-либо в другом месте у нас. Товарищество «Искусство» направило ему в день юбилея телеграмму с наилучшими пожеланиями и изъявлением глубокого уважения».
И далее автор статьи приступает к описанию вторичного посещения Репиным Кракова. «Прошли годы, - пишет он, - и Репин снова прибыл к нам, в этот раз на более длительный срок: недели две провел он в качестве гостя в сельском имении Цыбульских Проховне под Краковом. Еще крепче завязался тогда узел краковско-польских связей художника. Во время его пребывания в проховницкой усадьбе тут не раз велись долгие разговоры на жизненно важную и, как всегда, больную тему - об отношениях двух наций, победившей и побежденной. Репин был здесь таким же, каким его знают в Петербурге: человеком без национальных предрассудков, свободомыслящим, увлеченным идеей равной справедливости для всех. Признавал без оговорок право поляков на самоопределение, на обладание собственными учреждениями, на развитие своей культуры без каких-либо препятствий и ограничений, - признавал тем более горячо, что его поражала во всем окружающем так сильно проявляющаяся польская индивидуальная характерность. Глазом художника подмечал он ее и в типах, встречавшихся ему у нас. «Что у вас за лица, - говорил он с увлечением живописца, - каждое лицо на свой манер, не похоже на другое».
Во время жизни Репина в подкраковской деревне не оставалась без дела его палитра, а особенно альбом для зарисовок. Работал он много. Не пропустил ни одного восхода солнца в погожий день. Известное его трудолюбие, так живо напоминающее Матейко, проявилось и на этот раз. Результатом был ряд этюдов и набросков польской природы и польских типов. А между подобного рода занятиями и дружескими беседами Репин дважды выбирался в Краков; здесь он снова, как и в первый свой приезд, осматривал памятники древности, посещая музеи, старинные здания, костелы, часовни, а также наши выставки и мастерские, где Фалат, Мальчевский, Вычулковский вызвали горячее восхищение русского художника.
Пребывание Репина живо запечатлелось в памяти краковян, которым привелось встречаться с ним. И сейчас, во время чествования великого представителя русского искусства по поводу тридцатипятилетия его славной творческой деятельности, художественный мир Кракова также выразил свои сердечные чувства по отношению к этой вдвойне прекрасной личности - художника и замечательного русского человека».
Приведя эту выписку, выразительно рисующую дни пребывания Репина в усадьбе под Краковом, необходимо сказать несколько слов о тех лицах, которые здесь упоминались в качестве его гостеприимных хозяев.
Развивавшиеся на протяжении многих лет взаимоотношения Репина с Тархановыми достаточно известны, письма Репина к ним опубликованы. О Цыбульском же у нас известно меньше, и имя его нуждается в пояснениях, поскольку все те, с кем когда-либо встречался и был близок великий художник, кто играл какую-либо, пусть небольшую, роль в его жизни, законно привлекают к себе наше внимание.
Наполеон Никодем (или, как его называли в России, Наполеон Осипович) Цыбульский был крупной фигурой в польской науке своего времени. Ученик, а затем ассистент И.Р.Тарханова по петербургской Медико-хирургической академии, которую окончил в 1880 году, он пятью годами позднее получил степень доктора медицины и переехал из России в Краков, где занял кафедру физиологии Ягеллонского университета. Здесь до самой смерти он вел интенсивную научную, преподавательскую, общественную деятельность. Был членом Краковской академии наук, автором многочисленных научных работ по разнообразным вопросам физиологии, гигиены, медицины, психологии, гипнотизма и т.п. (двукратно переиздававшаяся «Физиология человека» в трех частях и др.), занимался также проблемами социальными (исследование «О питании крестьянского населения в Галиции» и др.). Воспитанник русской физиологической школы, Цыбульский являлся сторонником материалистического взгляда на физиологические процессы и нервную деятельность человека.
Узы многолетней дружбы и совместной научной деятельности связывали Цыбульского с И.Р.Тархановым. Свою диссертацию в 1885 году он посвятил Тарханову, заключив обращение к нему словами: «Как бы ни сложилась моя судьба, я всегда с удовольствием и благодарностью буду вспоминать об ученических годах, проведенных мною в Вашей лаборатории» и. И действительно, до конца жизни Тарханова польский ученый оставался самым близким его учеником, последователем и другом. Со своей стороны, Тарханов высоко ценил труды Цыбульского; ряд работ они выполнили и опубликовали совместно. С именем Цыбульского особенно тесно связаны последние годы жизни выдающегося русского физиолога. В лаборатории Цыбульского в Кракове он получил возможность работать после своего вынужденного ухода из Медико-хирургической академии Петербургского университета.
Под Краковом в непосредственном соседстве с имением Цыбульских Проховня, в местности, замечательной своей живописностью и здоровым климатом, Тархановы построили виллу, назвав ее «Антоколь»; сюда-то и приезжал к ним Репин. В Антоколе имелся прекрасный сад, где Репиным были посажены яблоня и груша, «скала Костюшки», которую он писал, маленький водопад и пруд с набережными, названными именами Репина и Стасова.
Что касается знакомства Репина с Цыбульским, то его «виновницей» была учившаяся в свое время у последнего Е.П.Тарханова-Антокольская (племянница скульптора М.М.Антокольского). В первый свой приезд в Краков, в 1893 году, Репин имел от нее рекомендательное письмо к Цыбульскому и был радушно встречен им. У них быстро установились теплые отношения. Цыбульский сопровождал тогда Репина по городу и окрестностям - его имя упоминается в «Письмах об искусстве». Человек прогрессивного образа мыслей, ученый разносторонних научных и общественных интересов, общительный, интересный собеседник, он, естественно, импонировал Репину и возбуждал к себе его симпатию. Художник в одном из писем благодарил Е.П.Антокольскую «за Краков и Цыбульского». Впоследствии не раз, переписываясь с Тархановыми, Репин передавал через них привет польскому ученому.
В июне 1905 года, приглашая Репина приехать, Тарханов писал ему шутливо: «Кроме всего, успеете поотдохнуть в нашем Антоколе - среди нас с Цыбульскими и яблок, груш и слив...» И действительно, вскоре Цыбульский как желанного и почетного гостя принимал Репина в своей усадьбе.
Зять Цыбульского Владислав Оскерко служил Репину провожатым в прогулках по Кракову. У него-то и сохранилась до наших дней фотография, где Репин вместе с Тархановыми запечатлен в кругу своих польских друзей. Вместе с публикацией этой фотографии во «Всеобщем еженедельнике» были напечатаны краткие воспоминаний В.Оскерко, показывающие, как живо сохранялся почти полвека спустя образ Репина в памяти знавших его людей.
продолжение ...
|
