- Ах, да ведь вот это и есть работы Явленского, - крикнул мне Николай Дмитриевич, - сколько раз мы проходили мимо них, и вы еще махали на них безнадежно рукой.
Боже!.. Ну, этого не стоило искать; пухлая отсебятина: желто-зеленые лица, с японской краской костюмов (сочетание, весьма использованное мюнхенскими декораторами). Даже на вывеску забракуют. У этой-то шея - профиль - распухла; черный веер... Лучше бы не искать!..
- А внизу Веревкина, - указывает Виргилий.
- Не может быть! - вздыхаю я. - «Вот вам конец нелюбимый «Мира любимейшей сказки»... Ах, как грустно... Почему же при всех удобствах западных приспособлений в среде - бучиле искусства - такие отрицательные результаты?»
В 1914 году Веревкина и Явленский переселяются из Мюнхена в Аскону (Швейцария), где Веревкина прожила и все послевоенные годы. В 1938 году в Цюрихе была устроена ее посмертная выставка, на которой было представлено сорок восемь работ художницы. Многие из них выполнены в стиле ран него экспрессионизма, носят отвлеченно-аллегорический характер. Нереальность сюжетов усиливается условным, «сочиненным» колоритом.
Л.Г.Явленский в 1921 году переселился из Асконы в Висбаден, где и прожил последние двадцать лет жизни (умер в 1941 году). Здесь Явленский вместе с Кандинским, Фейнингером и Клее участвовал в декадентских группах крайних экспрессионистов «Синяя четверка» и «Синий всадник» («Die blauen Vier», «Der Ыаи Reiter»). В последние годы жизни в работах Явленского преобладают абстрактные трагические сюжеты, выполненные в мрачных тонах.
Творчество А.Г.Явленского и М.В.Веревкиной было бесплодно, оно не оставило следа в истории русского искусства. Таков неминуемый удел художника, потерявшего живую связь с народом, замкнувшегося в маленьком мирке своего «я» и скатившегося в омут чужих, упаднических «измов». В одном письме Репин писал М.В.Веревкиной: «Для нас... важно, чтобы лепта наша была собственная, искренно положенная в общую сокровищницу человечества, а не занятая у кого-нибудь в долг, взятая напрокат. Для потомства эти заимствования и повторения будут уж жалки и неинтересны».
Письма И.Е.Репина М.В.Веревкиной во многом перекликаются с его же письмами к другой Веревкиной, Вере Васильевне, также художнице и ученице Репина, родственнице Мариамны (письма эти опубликованы во втором томе «Художественного наследства», стр. 185-218). В одном из писем В.В.Веревкиной в 1895 году Репин, уже разочарованный в таланте и человеческих качествах М.В.Веревкиной, пишет: «Мариамну Владимировну я ни единой йоты и ни единого момента не считаю своим другом. Ей я ни на волос не верю... У всех почти аристократов расположение к предательству и злая ирония; она естественно живет в глубине души их и проявляется невольно, за все ипокритство воспитания и обихода».
И еще однажды, много лет спустя, в 1929 году, мы читаем о ней в последний раз в письме Репина В.В.Веревкиной: «Спасибо за сообщение о Мариамне Владимировне... « и там же: «О Явленском я совсем не заинтересован. Я не могу забыть слов маститого генерала, который произнес однажды, что Явленский «прикомандировался к его дочери».
Письма И.Е.Репина М.В.Веревкиной являются ценным пополнением к уже известному эпистолярному наследию великого художника.
Публикация и послесловие Витаутаса Юргутпса.
А. В. ВЕРЖБИЛОВИЧУ
Февраль 1903 г.
Поздравляю Вас, дорогой маэстро.
Дай бог и впредь упиваться чудесами звуков Вашей виолончели
Репин
Алексей Валерианович Вержбилович (1849-1911) - известный музыкант, виолончелист. Профессор Петербургской консерватории. Репин написал его портрет в 1895 году.
Е. И. ВИТКЕВИЧ
24 декабря 1908 г. «Пенаты»
Искренне уважаемая Евгения Игнатьевна.
Глубоко благодарен за великолепную книгу о великом художнике Я.Матейке. Прошу Вас передать мою сердечную благодарность Вашему доброму брату.
Какая дивная образцовая книга! Как полно представляет она великого польского деятеля.
В два вечера я едва пересмотрел превосходные иллюстрации! Составлена книга с таким серьезным вниманием, распределение частей и целого так уместно и красиво, что хотелось смотреть и смотреть без конца.
Жаль, я не знаю польского языка. С текстом мне придется знакомиться только кусочками, когда кто-нибудь из знающих язык приятелей прочтет, что успеет.
Вы не приписали ни своего адреса, ни подробного адреса Вашего брата. Мне бы очень хотелось его поблагодарить.
С искренним желанием Вам всего лучшего
Илья Репин.
В. В. ВОИНОВУ
1
19 февраля 1925 г. Куоккала
Многоуважаемый Всеволод Владимирович.
Простите мою краткость:
1) Офорт - старик с короной на голове - не первый, но один из первых сделан в Москве, - в 1877 году у Льва Михайловича Жемчужникова. Это была проба. Но Л.М. ее так перетравил, что я удивляюсь, как этот «блин» не брошен (фантазия на «Король Лир»).
2) Натурщицы травлены В.Матэ... Офортом я не занимался у себя. Из того же времени и у Рейтерна. Я думаю, их больше девяти, но я не помню.
Портрет графини Мерси д'Аржанто: все верно, что говорит Ровинский. Сухой иглой это я проходил по очень бледной, но законченной сухой - бездарной гравюре. Возможно, что гравер Дюно еще раз ее гравировал, не знаю; но я ее заново не гравировал. Гравер Дюно был обижен... По сложности процесса и по неудобствам печати я почти не работал. Ах, и память плоха, не помню; я так не имел досуга: всегда, скованный какою-нибудь большой работой, я убивал время туда, все силы и забывал по годам начатые медные доски офорта...
3) Относительно 1-го вопроса Вашего, из папки Рейтерна: женский портрет. Если бы был снимок фотографический, но это, вероятно, не стоит труда; а сейчас не вспомню. То же должен сказать и о «Чижике» - не помню.
4) К рассказу Л.Н. «Краюшка хлеба» литография для Чертковского издания (Сытина). Это все мог бы знать Владимир Григорьевич Чертков; но я не уверен, помнит ли он.
Здесь не так давно на литографской бумаге я нарисовал голову (в натуральную величину) своей дочери и еще такую же - молодого человека В.М.Максимова. Эти головы так и стоят неотпечатанными. Вероятно, уже и к переводу на камень более не годны - краска пересохла.
5) Может быть, в хламе и найдется где-нибудь забытая затертая медная дощечка, но это уже совершенно в испорченном виде, не стоит Вашего внимания. Очень, очень польщен я Вашим любезным вниманием и жалею, что Ваш труд, на этот раз, не оправдал Ваших надежд.
продолжение ...
|
