Русские давно съехались; у Боголюбова начались вечера так же удачно, как и в прошлом году. Н.Д.Дмитриев привез несколько этюдов из деревни, этюдов специальных, недоступных пониманию публики. Савицкий еще только едет из Пензы, где он все время упивался зимними мотивами Руси. Татищев от него в восторге и только и говорит теперь что о нем.
Наши парижане видели проездом через Москву Верещагина работы и очень оценили, уверовали наконец. Поленов с Шиндлером написали иконостас, привели в восторг любителей и художников, но верующие христиане забраковали, и понадобились исправления, оскорбляющие искусство. О, невежество!
Беггров делает успехи в живописи значительные и в то же время промахи в рисунке тоже значительные, но талантик есть. Харламов продолжает в том же роде и еще осторожней, еще добросовестней его маленькие мазочки превращаются в точки. Добровольский с Князевым живут вместе. Добровольский привез много этюдов, есть недурные, он сделал с них уже несколько плохих картин; старается Харламову подражать в технике. Князев копирует с головок Маковского и подписывает свое имя. Маковский работает и делает успехи хорошие, жена родила на днях, и это только обстоятельство отвлекает его теперь от серьезной работы. Леман стал подражать английскому портретисту и воображает, что подражает Вандику, хочет поехать в Италию. («Вандика посмотреть».)
Мы все здоровы, детишки кашляли коклюшем, но почти прошло. Мари Ге выходит замуж в Питере, Зоя остригла волосы, а Вера выросла и потолстела, стали недурно рисовать под руководством Поленова.
Поручено мне от всей русской колонии здесь передать Вам нижайший поклон и поздравление со днем Вашего ангела.
И. Репин. Вера Вам очень благодарна и поздравляет от души. Как-то Ваши милые детки?
Л. Н. ЯКОВЛЕВОЙ
1
11 января 1919 г.
Благодарю, благодарю Вас, дорогая Лидия Николаевна, за добрые сочувствия и за добрые одобрения моих воспоминаний о Владимире Васильевиче!
О да, если есть герои, то они великаны.
Я преисполнен горячей благодарности Варваре Дмитриевне, Елиасу, Чуковскому и всем почтившим меня своими подписями. Не знаю, как в Москве, как Софья Владимировна Фортунато? У них ведь особый сборник? Авось, к лету солнце принесет нам и свободу передвижения, и Вы, наконец, посетите нас? Будем несказанно рады. Примите нашу общую благодарность всех, всех.
Ваш Ил.Репин.
2
5 февраля 1926 г.
Дорогая Лидия Николаевна!
Благодарю, благодарю Вас за великодушное поздравление и за добрые пожелания. Постараюсь быть порядочным человеком - ответить на все вопросы, хотя в комнате, несмотря на усиленную топку, всего 6 1/2 гр. тепла. На воздухе 18 градусов. Мороз с ветром... Иду к печке: руки греть. Спасибо, что всех моих кровных Вы не забыли - поздравили.
А я ведь не стою таких вниманий - никому не отвечаю, и никого сам не поздравляю - одичал... А мне все еще везет. Вчера получил громадные фолиантищи - моя монография (Эрнст) - великолепно! Вот слава! Я имею много оснований не доверять этому искушению. 1-е, это мое личное понимание высот искусства - тут уж меня с толку не собьют: знаю, что хорошо и как хорошо (за это на колени перед великим зиждителем. Его - не заслуженные мною милости).
А я, ей-богу же, от роду скромен (правда) в моих личных стремлениях к славе. Ее, славы-то, всегда было больше чем надо; главное, к моей (уже редко достижимой) старости славе моей пора уже быть забытой... И вот инерция предыдущей хвалы добрых друзей - она опять разгорается, и я даже сконфужен...
Даже сюда, в Финляндию, каким-то чудом проникает эта слава; и здесь она выражается как-то провинциально. Например, при встрече на узкой от снегу улице молодой великолепный солдатик-финн круто врезывается в сугроб и проделывает ружьем на караул... Я краснею от смущения и не понимаю. И только после соображаю, что этот солдат около 20 лет назад малышом уже танцевал у нас, на революционных сходках в саду, где были и дешевые чаи, и лекции, и уроки сапожного дела. К концу вечера подымалось наше колоссальное кооперационное знамя, и с общим пением гимна (кооперация) смешанная публика густой длинной толпой тянулась к воротам «Пенат». Как это все было просто - никаких запрещений. Правда, появлялись иногда провокаторы вроде солдатика Манерова (бывш. жандарм), но его сейчас же делали учителем сапожного дела. Однако, попробовав несколько раз напевать:
«Вся Россия торжествует –
Николай вином торгует»,
оставшись с листком, он незаметно исчез безвозвратно. Чай стоил 1 коп. стакан с кусочком сахару (для прикуски). Душою у огромного медного цилиндрического самовара был К.И.Чуковский, он очаровывал и щедростью услуг и весельем.
Простите за многословие.
Отвечаю Вам. Владимир Васильевич писан мною в красной рубахе.
Вот видите, даже на английском языке каталог!!! И Вы сейчас подбавляете моей славы - даже на другом полюсе. Поклонитесь глубокоуважаемой Варваре Димитриевне. А в корректорных листах Эрнста есть и ее портретик (еще наброском) с мало удавшейся экспрессией ...
Серафиме Васильевне передайте мое глубочайшее почтение и - просьба к Вам, Лидия Николаевна: расспросите Серафиму Васильевну об Иване Петровиче. И все, все, что услышите, передайте мне в письме: как ему живется там? Доволен ли он? И как себя чувствует? Этот вопрос всеми моими посетителями при взгляде на его портрет - перед круглым столом - задается мне. А я ничего не знаю.
А портрет Ивана Петровича теперь находят похожим. Он уже переодет в белую блузу, в каких работают доктора-профессора. И я жду с нетерпением будущего лета, когда надеюсь окончить этот, столь занимающий всех портрет. Вот и Серафима Васильевна: обратите внимание, опять прибавка весьма преувеличенной моей деятельности и ее успехам...
Ох, достанется мне - ужо!
Лидия Николаевна Яковлева - педагог, была помощницей В.В.Стасова в его литературных работах. Участвовала в подготовке к печати Собрания сочинений Стасова и сборника, посвященного памяти В.В.Стасова.
ПИСЬМА И. Е. РЕПИНА И. М. СТЕПАНОВУ
1920-е гг.
Милостивый государь И.М.Степанов.
Простите, я теряю память в последнее время - не могу вспомнить Вашего имени-отчества.
В последнее время я переживаю большое разочарование в своих художественных трудах. И, да простит мне тень великого Льва Николаевича - отказываюсь повторять свои неудовлетворительные опыты, которых было такое множество.
Разумеется, почтенный Комитет имеет полное право поступить по собственному усмотрению в данном случае. Благодарю покорно за Ваше высокое предложение. Предоставляю весь материал в Ваше распоряжение. Сам же я не имею сил заняться этим трудом.
Корнею Ивановичу Чуковскому и Всеволоду Владимировичу Воинову посылаю свое глубокое почтение. Не могу не прибавить просьбы: печатать, если Комитет не откажется, по старой орфографии.
С совершенным уважением к Комитету Илья Репин.
8 февраля 1926 г. Пенаты»
Милостивый государь Иван Михайлович.
Своевременно я получил корректурные листы книги обо мне - на больших чистых листах; бумага как пергамент - рисовать бы на ней. Вообще такого почета и роскоши (!!!) мне не снилось - с очень удовлетворительными снимками с моих работ. Ваше почтенное письмо также получено, благодарю Вас.
Автограф для обложки прилагаю. От портрета штрих-рисунка отказываюсь (и старость, и холода так сковывают мою руку, что я едва держу перо). Я ужасаюсь от массы моих работ; а кстати: и на концовки, и на заставки я никогда не был завидным мастером, а потому без всякого сожаления рад сократить хотя бы чем-нибудь эту феноменальную численность моих работ. Присланные мне снимки очень хороши, и я знаю, что с приправкой они выйдут еще лучше. Я очарован любезностью и вниманием исполнителей. Сергею Ростиславовичу Эрнсту я преисполнен признательностью. Не ожидал... А главное - эта пленительная талантливость, смелость... Ах, как я покраснел за свои грехи 1873 г.! (Это письмо моему благодетелю В.В.Стасову). Такая моя невежественная дерзость провинциала: о Риме, о галереях и «с Рафаэлем во главе» куда дальше идти?!!
ПИСЬМО И. Е. РЕПИНА В. П. КАНКРИНОЙ
5 марта 1915 г. Куоккала
Милостивая государыня графиня Вера Петровна.
Считаю для себя огромной честью помещение моего автопортрета в предполагаемом Вами издании полного каталога. Вот несколько слов, которые могли бы быть помещены под моим портретом:
"Суть искусства заключается в его очаровании. Все недостатки, все можно простить художнику, если его создание очаровывает."
Декадентство и особенно футуризм смешны. Эти жалкие, безобразные уроды бессмысленно становятся рядом... Нет, они становятся на место великих произведений искусства...
Бедные! Прокаженные рабы бездарных наглецов.
Илья Репин. Под портретом достаточно было бы поместить первую часть. Со слов - декадентство и пр. - лучше выпустить.
к началу писем ...
|
