Галина Прибульская. "Репин в Петербурге"
Глава III
Последующие три года жизни Репина в Петербурге были решающими в становлении его как художника. В эти годы он пишет свою программу на 1-ю золотую медаль - «Воскрешение дочери Иаира», близко сходится с Поленовым, Чистяковым, а главное, со Стасовым; расширяется круг его знакомств... Наконец, в эти же годы он создает свой шедевр «Бурлаки на Волге».
По-прежнему посещает он рисовальные вечера Артели на Адмиралтейской площади, стараясь не пропустить ни одного «четверга». Но постепенно он стал замечать, что в жизни артельщиков произошли какие-то перемены. Он уже не ощущал здесь той товарищеской, дружной обстановки, которая так покорила его в первые годы. И вот, в ноябре 1870 года Репин узнает, что Крамской выходит из Артели.
Не сразу, конечно, решился Крамской на такой шаг. Он, создавший эту Артель, свидетель и участник поры ее расцвета, видел теперь, как стал постепенно исчезать энтузиазм первых лет совместной жизни и работы. Многие из художников уже встали на собственные ноги и не хотели зависеть от других. Их не устраивало правило о передаче определенной доли заработка в общий фонд. Симптоматична была и история с Дмитриевым-Оренбургским.
Дмитриев-Оренбургский согласился поехать за границу в качестве пенсионера Академии художеств. Крамской предложил осудить этот поступок как нарушение основных принципов Артели, но члены Артели не нашли в этом поступке ничего предосудительного, считая это личным делом Дмитриева-Оренбургского.
Вскоре стало ясно, что Артель обречена. Принципы, на которых была основана жизнь Артели, рушились: артельщики уже не были заинтересованы в общей материальной базе, а необходимой творческой близости не оказалось. Впоследствии, рассказывая Стасову историю создания Артели, Крамской с горечью отмечал, что «состав Артели был случайный и не все были люди идей и убеждений».
Крамской, как наиболее прозорливый, сам понимал, что форма трудовой артели для профессионального объединения художников уже изживает себя, хотя Артель формально еще продолжала действовать, и по четвергам по-прежнему устраивались рисовальные вечера.
Однажды, это было еще в 1869 году на одном из артельных «четвергов», на котором присутствовал и Репин, Крамской прочитал письмо группы художников-москвичей. Оно было написано по инициативе Г.Г.Мясоедова и содержало предложение создать новое товарищество для устройства передвижных выставок. Причем выставки эти должны были быть показаны не только в Москве и Петербурге, но и в провинциальных городах России - Киеве, Харькове, Одессе и других.
Многие из присутствующих на вечере, а там были не только члены Артели, поддержали эти предложения. Среди подписавшихся был и Репин, тогда еще ученик Академии художеств.
Стремясь найти более гибкую и совершенную форму для объединения художников-единомышленников, Крамской всю свою энергию направляет на создание Товарищества передвижных выставок. Наступило время, когда следовало объединить все возрастающее число художников, чье творчество несло в себе революционно-демократические идеи. Товарищество явилось формой организации, которая нужна была нарождающемуся искусству критического реализма.
А возможность показать свои картины не только в столице, но и в провинциальных городах, достигала еще одной цели - приобщить к искусству, проникнутому передовыми демократическими идеями, широкие слои русского общества. Выставка давала возможность и свободной продажи работ, минуя какое-либо посредничество.
Репин, будучи учеником Академии художеств, не имел права выставлять свои работы на каких-либо выставках, кроме академических. Он не смог участвовать и на I выставке Товарищества. Но весь процесс организации происходил на его глазах.
Вместе с Крамским деятельное участие в первых шагах нового Товарищества в Петербурге принял художник Н.Н.Ге, недавно вернувшийся из-за границы. Репин знакомится с Ге на одном из артельных «четвергов» и вскоре получает приглашение бывать у него на вечерах.
Здесь, в небольшом дворовом флигеле дома № 36 по 7-й линии Васильевского острова, бывали у Ге известные писатели - М.Е.Салтыков-Щедрин, Н.А.Некрасов, А.А.Потехин. (К сожалению, дом не сохранился.) Частым посетителем «четвергов» становится и Крамской, который обсуждает с Ге первые конкретные шаги нового Товарищества. Здесь Репин встречает знаменитого певца-баритона Г.П.Кондратьева - артиста Мариинского театра, историков А.А.Кавелина и Н.П.Костомарова.
«Но интереснее всех, - вспоминал Репин, - обыкновенно бывал сам хозяин. Красноречиво, блестяще, с полным убеждением говорил Николай Николаевич, и нельзя было не увлекаться им».
Ге в то время был уже автором нашумевшей картины «Тайная вечеря», где традиционный евангельский сюжет был трактован художником по-новому, приближенно к современности, как драматический конфликт между людьми - представителями различных мировоззрений.
Проведя несколько лет за границей, Ге с интересом знакомится с тем, что за эти годы создано русскими художниками. В первую очередь его интересует академическая молодежь. Что она делает, что ее волнует. «Вот вы теперь, ну, скажите, что вы думаете, что у вас в голове? - спрашивал он Репина. - Что вы затеваете? Ведь вы наша надежда, наши преемники, наши меньшие братья... Ну скажите! Что же, юноша, вы молчите?» Но в таком большом обществе Репин конфузился и молчал.
Здесь, в мастерской художника, в небольшой и почти совсем пустой комнате, Репин видел начатую Ге картину «Петр I допрашивает царевича Алексея». Здесь же он увидел и написанный Ге во Флоренции портрет А.И.Герцена, тайно привезенный им в Петербург. Чтобы обмануть внимание таможенников, Ге, возвращаясь на родину в 1869 году, наклеил на портрет тонкий слой бумаги с изображением библейского пророка Моисея.
продолжение...
|
