Галина Прибульская. "Репин в Петербурге"
Тогда, в Москве, Репин оставил «Запорожцев», занявшись картинами из «современной, животрепещущей жизни». По сравнению с ними сюжет «Запорожцев» казался ему пустым, ненужным. Но теперь, в период безвременья, эта тема выдвигала ранее незаметные на первый взгляд возможности.
В эти годы не находят значительных тем для своих картин такие известные передвижники, как Г.Г.Мясоедов, В.М.Максимов, И.М.Прянишников, Н.А.Ярошенко, принявший на себя после смерти И.Н.Крамского руководство Товариществом; после одной из наиболее популярных своих картин «Всюду жизнь» он создает ряд вещей на незначительные темы: «В теплых краях», «Проводил» и другие. Ничего не выставляет в эти годы К.А.Савицкий. Данью времени и публике становятся картины развлекательного характера, заполнившие залы выставок. Исключением в эти годы являются полотна В.И.Сурикова.
Репин обращается к вольнолюбивым мотивам далекого прошлого Руси, к истории Запорожской вольницы. Оставаясь наедине со своими казаками, он как бы дышит воздухом свободы. Когда Лесков упрекает его в отсутствии «идеи» в картине, Репин отвечает на эти упреки взволнованным письмом: «А знаете ли, я должен вам признаться, что я и в «Запорожцах» имел идею... И в истории народов и в памятниках искусства, особенно в устройстве городов, архитектуры, меня привлекали всегда моменты проявления всеобщей жизни горожан, ассоциаций; более всего в республиканском строе, конечно. В каждой мелочи, оставшейся от этих эпох, виден, чувствуется необыкновенный подъем духа, энергии: все делается даровито, энергично и имеет общее широкое гражданское значение... И наше Запорожье меня восхищает этой свободой, этим подъемом рыцарского духа. Удалые силы русского народа отреклись от житейских благ и основали равноправное братство на защиту лучших своих принципов веры православной и личности человеческой. Теперь это покажется устарелыми словами, но тогда, в то время, когда целыми тысячами славяне уводились в рабство сильными мусульманами, когда была поругана религия, честь и свобода - это была страшная животрепещущая идея...»
Знакомство Репина с Д.И.Яворницким, историком, специалистом по истории Запорожской Сечи, способствовало успешной работе над картиной.
Репин давно мечтал встретиться с человеком, который помог бы ему лучше узнать историю Запорожья. Случай представился. Ему указали на Яворницкого, незадолго до этого приехавшего из Харькова в Петербург и приступившего к чтению лекций по истории на Высших женских курсах. Впервые Репин увидел Яворницкого в 1887 году в зале Павловой, где обычно ежегодно справлялись «роковины» Шевченко. Он пригласил его к себе в мастерскую, и уже в ближайшее воскресенье историк рассматривал стоящих на мольберте «Запорожцев». Лучшего консультанта Репину трудно было подобрать. Яворницкий стал снабжать его книгами по истории Запорожской Сечи, архивными материалами, предоставил в распоряжение Репина свою богатую коллекцию - оружие, одежду, посуду и даже... череп запорожца.
Работа над «Запорожцами» поглощает Репина целиком. Он уже не может оторваться от своих веселых казаков. Многочисленные этюды, зарисовки заполняют всю мастерскую; чтобы найти наиболее выразительные позы запорожцев, Репин даже лепит их фигурки из глины.
Как обычно, Репин просит своих знакомых позировать ему. Для атамана Серко он делает в мае 1889 года этюд с генерала М.И.Драгомирова, начальника Академии Генерального штаба, с которым он познакомился незадолго до этого.
Талантливый ученый, блестящий знаток военного искусства, Драгомиров удивлял своей образованностью, остротой и независимостью суждений; причем многие художественные произведения рассматривал, кроме того, и со своих профессиональных позиций, как военный. Репин знакомится с его очерком «Критика военных идей романа "Война и мир"», а впоследствии и с другой его статьей - о Жанне д'Арк.
Драгомиров позировал художнику охотно, и оба получали искреннее удовольствие от общения. Каждый нашел в другом интересного и умного собеседника. «Сегодня третий день, как я пишу с него (Драгомирова) этюд «Запорожцев», и поражен его философским взглядом на жизнь, глубиной ума - не ожидал», - сообщает Репин в одном из писем.
С окончанием этюда знакомство это не прекратилось. Они бывают друг у друга. Репин пишет портрет его дочери, красавицы Софьи Михайловны. Когда Драгомирова назначают командующим Киевским военным округом, Репин перед его отъездом, в августе - сентябре 1889 года, пишет его портрет для Академии Генерального штаба.
Для создания образа судьи в картине «Запорожцы» художнику позирует помещик и коллекционер В.В.Тарковский. Репин пишет этюды с художников Н.Д.Кузнецова и Я.Ф.Ционглинского, певца Ф.И.Стравинского, профессора Петербургской консерватории А.Н.Рубца, поэта и журналиста В.А.Гиляровского... Не всегда впоследствии позировавший мог узнать себя в картине; часто Репин брал только отдельные черты человека, которые ему нужны были для характеристики персонажей его картины. «Интереснее всего мое знакомство с Репиным, у которого я был в мастерской, и он рисовал с меня для своей будущей картины «Запорожцы» целых два часа - ему нужно было позаимствовать мои глаза для одного, а для другого веко глаза, а для третьего запорожца... нос», - пишет своей жене Д.Н.Мамин-Сибиряк.
Иногда типаж, задуманный Репиным, встречался неожиданно, и художнику оставалось только пригласить нового знакомого в мастерскую. Так, навещая Фофанова в больнице св. Николая (набережная реки Пряжки, 1), Репин встретил там юношу, мефистофельский профиль которого так и просился в его картину. Это был Б.А.Градовский, приехавший навестить своего больного отца - профессора А.Д.Градовского. Так был написан семинарист, склонившийся над писарем.
Случалось, что подходящий Репину типаж отказывался позировать. Тогда приходилось прибегать к уловкам.
продолжение...
|
