Галина Прибульская. "Репин в Петербурге"
Репину понравился очень характерный затылок Г.П.Алексеева - обергофмейстера царского двора. Яворницкий, который был знаком с Алексеевым, пытался устроить сеанс, но получил отказ: «Что это, на посмешку будущему поколению? Нет!»
И тогда друзья пошли на хитрость. Придя к нему в гости, на Сергиевскую, улицу, 40 (ныне улица Чайковского), они захватили с собой старые монеты, зная, что Алексеев был страстным нумизматом. Завязалась непринужденная беседа. Пока Алексеев рассматривал монеты, Репин успел зарисовать полюбившийся ему затылок.
Сам Яворницкий позировал Репину для фигуры писаря. Почти каждую неделю появлялся он у Репина в мастерской. Но и Репин нередко бывал у Яворницкого дома, на Сергиевской улице, 31. Особенно любил он бывать на знаменитых «сбеговицах» по субботам, когда у Яворницкого собирались его земляки - украинцы. А уж когда приезжали на гастроли украинские труппы под руководством М.Л.Кропивницкого и М.П.Старицкого, они обязательно навещали гостеприимный дом историка.
На одной из таких суббот Репин познакомился с артистами труппы Кропивницкого. После ужина под аккомпанемент кобзы М.К.Заньковецкая и М.К.Садовский стали плясать гопака. И плясали они с таким упоением, что Репин не выдержал. Он сорвался с места и тоже пустился в пляс, только кудри разлетались во все стороны. Гром аплодисментов был ему наградой, вспоминал хозяин дома.
Репин особенно ценил талант М.К.Заньковецкой. Когда в 1891 году в Панаевском театре выступала украинская труппа под управлением Садовского, Репин не пропускал ни одного спектакля с участием Заньковецкой и брал с собой в театр своих детей.
Работа над «Запорожцами» значительно продвинулась. Но материала все еще не хватало. И Репин решает совершить поездку на Кубань. 7 мая 1888 года, взяв с собой одиннадцатилетнего сына Юрия - будущего художника, он выезжает из Петербурга. На пароходе они спускаются по Волге и Дону и в конце мая попадают на Кавказ. Побывав в Пятигорске, Кисловодске и Владикавказе, едут по Военно-грузинской дороге до Тифлиса, а затем - к Черному морю. Отдохнув у моря, где восхищенный краем Репин даже захотел купить участок земли близ Сухуми, но испугала лишь отдаленность от Петербурга, путешественники очутились в Екатеринодаре - столице Кубани. Получив сопроводительное письмо от войскового начальства, они едут в станицу Пашковская, к степным казакам. Здесь Репин написал ряд портретов-этюдов донских казаков.
В конце июня вернулись в Петербург. Теперь наконец можно и заканчивать картину. Но жизнь поставила перед художником неожиданную преграду.
В один из осенних дней 1888 года друг Репина, гравер В.В.Матэ, привел к нему красивую девушку, мечтавшую брать уроки живописи у знаменитого художника. Репин неохотно давал частные уроки. Не считая Валентина Серова, который мальчиком жил в семье художника, у него было всего несколько учеников. Но стала ученицей Репина и Елизавета Николаевна Званцева. Соглашаясь давать ей уроки, Репин вряд ли предвидел последствия этого шага. Сорокачетырехлетний художник влюбился в свою ученицу, влюбился со всей страстью, на которую был способен. Ни его предыдущие, ни его последующие увлечения не могли идти в сравнение с чувством, которое он испытывал к ней. Молодой девушке льстило преклонение прославленного художника. Возможно, и она не осталась равнодушной. Но страсть, вдруг вспыхнувшая в Репине, испугала ее. Обладая незаурядным умом и сильной волей, она предлагает расстаться, от чего Репин приходит в отчаяние:
«Теперь я вижу, как вы мне дороги. Легче порвать с детьми! И того я не пережил бы... А с вами? Как же это порвать с вами?..»
Дочь небогатых помещиков, Званцева, приехав в Петербург, жила у своей тетки Елизаветы Николаевны Гаевской (Литейный проспект, 48). Муж Е.Н.Гаевской - Виктор Павлович Гаевский, скончавшийся незадолго до знакомства И.Е.Репина со Званцевой, был одним из основателей и активных деятелей Литературного фонда. Присяжный поверенный, он был не только страстным любителем литературы и таким же страстным библиофилом, но и сам писал статьи и исследования, посвященные творчеству русских писателей. После его смерти в доме его вдовы по-прежнему собирались петербургские литераторы и художники.
Стал бывать там и Репин. Он пользуется любым случаем, чтобы посетить дом Гаевских, где он надеется увидеть Званцеву. Репин и сам понимает, что «разница лет и роковая разница положений», как он пишет в одном из писем к ней, не допускают дальнейшего сближения. Так длится год, два. В письмах Репина признания в любви сменяются ничем не заслуженными упреками и оскорблениями. А затем, как бы спохватившись, он готов на коленях просить у нее прощения. Сильный, волевой, когда он остается один на один с искусством, Репин при ней лишается способности управлять собой. Он чувствует, что своей бесхарактерностью и слабоволием теряет в глазах Званцевой, и это приносит ему страдания. Он почти перестает работать. Если для других даже несчастная любовь являлась подчас источником вдохновения, то здесь было наоборот. Репин не может сосредоточиться. «Вот мне и кажется сегодня: лучше бы мне не встречаться с вами вчера... Я не дотравил офорта - и сегодня не могу сосредоточиться, не могу переселиться в Сечь, где не было женщин». И в другом письме: «Право, еще никогда в моей жизни, никогда никого я не любил так непозволительно, с таким самозабвением... Даже искусство отошло куда-то, и вы, вы всякую секунду у меня на уме и в сердце».
Слова Званцевой: «Скучаю без вас», случайно оброненные в письме, опять дают ему надежду, и опять он ждет и писем и встреч. Но письма девушки не приносят ему радости.
«Э, довольно рассуждать: пора и в самом деле прекратить нам наши бесплодные отношения, нашу бесполезную переписку, - пишет Репин. - Мы не способны поддерживать друг друга, утешать в унынии от разлуки, обогащать чем-нибудь бедную жизнь другого и одинокую, как теперь моя».
Когда Званцева предлагает ему или дружбу или разлуку, он предпочитает последнее: «Дружбы я вообще не признаю, между нами считаю ее невозможной. Я выбираю разлуку. Это самое лучшее».
продолжение...
|
