Галина Прибульская. "Репин в Петербурге"
Вольнослушатели могли поступать без сдачи экзаменов по общеобразовательным предметам. Они посещали лишь специальные классы, причем срок пребывания в Академии не был определен. Некоторые из них проводили в Академии до десяти лет, так и не получив звания классного художника. Звание художника не освобождало вольнослушателя (в отличие от ученика) от воинской повинности и от податного состояния.
Но и это на первых порах вполне устраивало Репина. Главное, он теперь мог работать ежедневно, а при желании мог посещать даже и лекции. Смущала только оплата. Вольнослушатели вносили ежегодно 25 рублей за учение. Где взять деньги? Товарищи по школе посоветовали юноше найти богатого покровителя среди членов Общества поощрения художников, который дал бы ему деньги на учение.
Одним из таких меценатов был «почт-директор» генерал Федор Иванович Прянишников. Как сказали Репину, он был одним из деятельных членов Общества, сам владел хорошей коллекцией картин и не отказывал в помощи молодым, начинающим художникам. Подавив самолюбие, юноша решил идти к Прянишникову.
Встав рано утром, он проделал пешком весь путь с Малого проспекта до Троицкого переулка (ныне улица Рубинштейна, 6). Постояв немного перед большим барским особняком, Репин вошел во двор, окруженный с трех сторон флигелями. Лакей длинными узкими коридорами провел юношу через большую переднюю, где сидели два курьера, в другую, такую же большую комнату. Здесь он стал дожидаться генерала. Благосклонно отнесясь к просьбе молодого провинциала, Прянишников обещал внести за него плату в Академию.
Еще одно препятствие было преодолено.
И вот Репин вступает в храм искусства. Сколько лет мечтал он об этом моменте. Он бродит по коридорам Академии, заглядывает во все закоулки и внутренние дворики этого поистине уникального здания, построенного еще в XVIII веке. Из вестибюля, по одному из двух маршей широкой гранитной лестницы, охраняемой львами, поднимается на второй этаж, в круглый конференц-зал. Здесь же, в двух огромных Рафаэлевском и Тициановском залах он любуется творениями великих мастеров Возрождения в прекрасных копиях, сделанных талантливыми русскими художниками.
Будучи вольноприходящим учеником, Репин не пропускал ни одной лекции. «Самую большую радость доставляла мне мысль, что я могу посещать и научные лекции настоящих профессоров и буду вправе учиться всем наукам». Это благоговение перед наукой, знаниями сохранилось у него на всю жизнь. Впоследствии Репин станет одним из самых образованных художников своего времени, но стремление расширить свои познания будет свойственно ему до конца дней.
Проучившись почти год как вольноприходящий ученик, Репин в конце августа 1864 года решил сдавать экзамены за первый курс с тем, чтобы перейти из вольнослушателей в ученики. Считая себя основательно подготовленным по всем предметам, он явился на экзамен. Однако экзамен по математике оказался для него камнем преткновения. Он красочно описывает этот эпизод в своих мемуарах. Зная наизусть все теоремы, Репин считал, что доказательства совершенно не нужны - и так ясно.
«В день экзамена у Томаса собралось много учеников: кто переэкзаменовывался, кто, как и я, держал за первый курс лонгиметрию во второй курс. Томас подошел ко мне. «На горизонтальную линию опустить перпендикуляр», - отзвонил он мне и отошел к другим. «Какая прелесть, какая легкая задача», - думаю я. Вычертил чисто, жду профессора. Через некоторое время, после осмотра других учеников с их задачами, Томас подходит ко мне.
- Доказательства! - говорит он повелительно и смотрит на меня своим серым непроницаемым взором...
- Да ведь это так ясно, - бойко отвечаю я и кротко, с достоинством смотрю ему в глаза. Его отозвал кто-то из экзаменующихся. Я опять жду. Вот опять Томас подходит:
- Ну, что же вы стоите, напишите доказательства. - И он опять отошел к другим. Я опять жду. Вот досадно, думаю, отрывают. Томас подходит в третий раз.
- Доказательства! Доказательства! - выкрикивает он мне, как глухому. - Ну, говорите доказательства.
- Да ведь это так ясно, что здесь и доказывать нечего, - уже покорно, но стойко мямлю я. Его серые глаза увеличились втрое, он обдал меня презрительным, уничтожающим взглядом.
- Вы понятия не имеете о геометрии! - как-то даже прошипел он; подошел к моему экзаменному листу и твердо прочертил единицу. Только тут я понял, что дело мое пропало».
Несмотря на то что по остальным предметам Репин получил 4 и даже 5 баллов, он был зачислен не на второй, а на первый курс. Но и это было большим счастьем для него. Не надо было платить больше за обучение, зависеть от доброй воли мецената. Репин не пропускал ни одной лекции. Он усердно записывал лекции по истории профессора Сидонского, который читал так подробно, что за три года не мог окончить историю Египта, и так скучно, что сам засыпал.
Посещал Репин и лекции архитектора Гримма по теории ордеров, лекции по математике, физике, химии и даже механике, хотя эти последние предметы нужны были только ученикам архитектурного класса.
Любимым его преподавателем был Эдуард Эвальд, читавший русскую словесность. Он знакомил своих учеников с произведениями русских писателей, не входивших в программу. И часто вместо полагавшейся по программе «Илиады» он раскрывал книжку, и вся аудитория затихала, слушая «Мертвые души» Н.В.Гоголя или «Добрый день Степана Михайловича Багрова» С.Т.Аксакова. Зато почти всегда было пусто на лекциях священника Ильи Денисова, читавшего закон божий и историю церкви. « - Да вы хоть по очереди ходите!.. Что же я буду читать лекции пустым партам?!» - вспоминал впоследствии его горестный призыв Репин.
продолжение...
|
