«Мазню ради мазни» Репин считал профанацией искусства и жестоко высмеивал ее.
Репин говорил, что «живопись» и «форма» понятия противоположные, борющиеся между собой. Если художник погонится за формой, он потеряет живопись, если же будет увлекаться только живописью, он потеряет форму. Умение сочетать эти две противоположности и есть мастерство. Для подтверждения этого Репин у себя в мастерской показывал ученикам репродукцию с портрета Ф.Гальса, почти целиком закрытую бумагой, так что видны были только три-четыре широких мазка на щеке. Он предлагал угадать, что там нарисовано. Все молчали. Тогда он открывал репродукцию немного больше, и все видели блестяще написанный, с необычайной точностью поставленный глаз, и три-четыре широких мазка становились живой щекой. Так Репин показывал интересное явление в искусстве - отчетливое восприятие целого через точную, выразительную деталь. Художник недосказывает, заставляет зрителя творчески домысливать, а значит, и принимать участие в наслаждении творчества. Зритель делается как бы соучастником в творчестве.
Таким образом, чтобы хорошо понимать, как это творческое домысливание использовали в своих произведениях великие художники, следует копировать их работы. Сам Репин много копировал и рекомендовал своим ученикам копировать работы Веласкеза, Рембрандта, Гальса и других мастеров.
Мне трудно передать огромное влияние личности Репина на молодых художников. Каждый из учеников, фактически учившихся у него или бывших под его влиянием, воспринимал его по-своему, может быть, и противоречиво.
Позволю себе привести еще два эпизода, ярко запечатлевшихся в моей памяти и, как мне кажется, важных для характеристики Репина как художника и гражданина.
Стало известно, что Репин пишет картину «Государственный совет» по царскому заказу. Как всех нас это смутило! Как это связать с его прошлыми картинами? Спорили до ссоры, до драки. Нужно помнить и атмосферу того времени, травлю Репина на страницах журнала «Мир искусства», в кадетской газете «Речь», в бульварных изданиях.
«Царский художник» - так называли бездарных художников, писавших парады, «царские выходы». Это было оскорбительное название, с которым нельзя было примириться. И вот Репин пригласил нас, небольшую группу молодых художников, посмотреть картину «Государственный совет». Репин стоял, такой маленький, перед огромной картиной один, а мы образовали круг в отдалении. И вот что сказал Репин:
- Это было очень трудно. Не знаю, удалось ли мне... Когда я увидел это в натуре, мне бросилось в глаза все красное, мне показалось, что это кровь народная. А они, эти трупы, сидят, и на них, как на гробах, золотая мишурная бахрома. А ведь эти трупы сидят и правят народом. Это ужасно.
Мы взглянули на Победоносцева. Да, это зеленый загнивший труп, и весь ужас в том, что он живой и решает судьбы народа. А эти распухшие затылки, вылезающие из золоченых гробов-мундиров, украшенных золотой бахромой, «как на гробах».
Это ужасная правда, но она имеет два прочтения. Сановники были довольны, они увидели полное сходство с собой, увидели себя во всем парадном блеске. А художник увидел другую действительность, он не прикрасил своих «героев», не возвеличил их, а сказал суровую правду. Репин остался и здесь Репиным. В своей картине он показал отвратительный образ и историческую обреченность правителей царской России.
...Шел третий год войны. Зима. «Пенаты». Те же плакаты: «Прислуга - позор человечества», «Входите, раздевайтесь сами и весело бейте в там-там». Та же гостиная, на белой скатерти бумажные кленовые листья. Громадный, как на вокзале, самовар. Нордман-Северовой уже нет. Царит и порхает дочь Вера, в розовом почти детском платьице в оборочках, с голыми руками и шеей. Вот и Илья Ефимович. Какие-то чужие толстые люди, один из них, наиболее развязный, сосет деревянную сигару, так как курить нельзя.
Вера на ухо приглашает остаться на обед. Неприглашенные уходят. Мы направляемся в столовую. Холодно, тот же круглый стол. Рассаживаемся. По традиции выбирается председателем Илья Ефимович, с ним рядом молодая красавица, поэтесса Грушко. Он задает тему разговора - война. Я настораживаюсь. И вдруг слышу - Илья Ефимович говорит о том, что войну надо кончать, что будет революция. Все удивленно на него смотрят. Мне хочется броситься и обнять его...
М. И. АВИЛОВ
Замечательным свойством обладает время: оно изглаживает из памяти все мелкое, несущественное, оставляя в ней факты большого значения, придавая им особую яркость.
И теперь, когда на педагогическом поприще я особенно близко сталкиваюсь с нашей прекрасной молодежью, когда волнует судьба каждого молодого человека, моего ученика, его успехи и творческие срывы, мне с особой теплотой вспоминается образ великого Репина, его отношение к молодежи, забота о ней, исключительная чуткость и неизменное стремление быть ей полезным во всем.
Я поступил в Академию художеств в 1904 году и еще застал Репина профессором-руководителем мастерской. Это было время, когда художник, по общим отзывам, уже значительно охладел к занятиям в мастерской. По крайней мере, его старшие ученики говорили, что Репин как учитель уже не тот, каким был несколько лет назад, когда он с увлечением руководил мастерской.
В силу своей увлекающейся натуры Ренин часто утрачивал строгое критическое отношение к работам учеников. Однако, когда он начинал разбирать ученический этюд или эскиз, обнаруживалось его огромное знание формы.
Я не был учеником Репина, так как учился в мастерской батальной живописи, которой руководил один из крупнейших мастеров панорамной живописи профессор Ф.А.Рубо. Репин очень интересовался батальной живописью и считал ее очень важным разделом изобразительного искусства. Но от панорамы он был далек; как художнику-живописцу, станковисту, ему были чужды присущие панораме дополнительные элементы - бутафория переднего плана, специальное освещение и т.п. С Рубо Репина связывали самые лучшие отношения; он ценил его как выдающегося художника и педагога. Недаром, оставляя педагогическую деятельность в Академии художеств, Репин указывал на Рубо как на своего преемника по руководству учебной мастерской.
продолжение ...
|
