Был прекрасный морозный день, легкие финские саночки с бубенчиками быстро подвезли нас к затейливому, сплошь узорчатому домику. «Пенаты» - резьбой вырезано на воротах. Входим в парадную дверь, обращает внимание плакат с правилами пенатского дома, висит колотушка вместо звонка. Наталья Борисовна радушно встречает нас и знакомит с Ильей Ефимовичем. Он, прежде всего, интересуется тем, кто откуда приехал, нет ли среди нас, его земляков. К сожалению, таких не оказалось. Затем завязывается разговор о журнале. Илья Ефимович говорит о том, какой это необычный журнал: «Когда я работал над портретом вашего редактора, он мне много говорил о «Вестнике знания». Я знаю, что вы особенные подписчики. На страницах журнала вы можете писать о своих радостях и горестях, можете спорить о важных вопросах жизни». Илья Ефимович с похвалой отозвался о том, что в журнале есть фонд взаимопомощи для нуждающихся подписчиков, за счет которого многие стремящиеся к знанию получают бесплатно журнал. «Хорошо и то, что есть у Вас безвозмездная юридическая помощь, а идея вашей народной академии - ведь это так изумительно, это что-то необыкновенно новое...»
Но вот подходит к нам Наталья Борисовна и предлагает выпить по бокалу «солнечной энергии» - так она называет вино.
В тот вечер за круглым столом собрались не только одни «вестникознаньевцы», был один толстовец, приехала помещица с двумя мальчиками в матросских костюмчиках. Был какой-то военный с женой. К сожалению, я не могла задерживаться и должна была раньше других гостей оставить гостеприимные «Пенаты».
Несколько слов о работе И.Е.Репина над портретом В.В.Битнера.
Идея создания портрета исходила от петербургского общества «Вестника знания». Когда было решено отпраздновать десятилетие журнала, был организован юбилейный комитет, который направил к И.Е.Репину, в «Пенаты», специальную делегацию с просьбой написать портрет редактора-издателя журнала «Вестник знания» В.В.Битнера в ознаменование десятилетия журнала.
Илья Ефимович, чуткий и отзывчивый ко всему прогрессивному, согласился. У меня сохранились фотографии, на которых снят Репин вместе с приехавшими к нему делегатами.
Один снимок сделан в студии великого художника, на стенах его работы, в частности портрет композитора Рубинштейна; на других снимках Репин с делегатами сфотографирован перед своим домом. На обороте фотографии помечена дата - 11 апреля 1912 года. Таким образом, уточняется начало работы Ильи Ефимовича над портретом моего мужа.
В.В.Битнер периодически приезжал в «Пенаты», чтобы позировать Репину. Илья Ефимович приезжал, в свою очередь, в Петербург к Битнеру, чтобы изучить все аксессуары, находившиеся на его письменном столе. Подсвечники, белые фарфоровые совушки, глобус, изображенные на портрете, - все это было на столе моего мужа.
Вот то, что я могу рассказать о моих встречах с Репиным.
Б. А. САДОВСКИЙ
В 1888 году в Петербурге начал выходить «Север» - еженедельный иллюстрированный журнал. Издателем его был Всеволод Соловьев, старший сын историка, известный в то время беллетрист. Соловьев поставил себе целью создать чисто русский журнал для семейного чтения без переводных романов и заграничных клише.
Мне было семь лет, когда в нашу деревенскую глушь прибыл с почтовой станции первый номер «Севера». Все семейство собралось в столовой за вечерним чаем, рассматривая затейливый ропетовский заголовок, рисунки и виньетки.
- Вот Толстой, - сказал мне отец.
В ту зиму он часто читал вслух отрывки из Толстого. Я с любопытством уставился на портрет. Могучий, бородатый, еще не успевший совсем поседеть старик читал книгу, усевшись в старинном кресле, закинув ногу на ногу. На левом подлокотнике зажженная свеча. Старик нахмурил косматые брови и весь погрузился в чтение.
Карандашный набросок занимал всю страницу. Внизу я прочитал: «Гр. Лев Николаевич Толстой. Оригинальный рисунок с натуры И.Е.Репина. Резал на дереве В.В.Матэ».
Этот гениальный набросок я и теперь считаю лучшим портретом Толстого. Главная прелесть его в полном отсутствии позы: увлеченный книгой, Толстой, должно быть, совсем не подозревал, что его рисуют.
Сильное впечатление от толстовского портрета и было моим первым знакомством с Ильей Ефимовичем Репиным.
В мае 1914 года я, по совету К.И.Чуковского, снял комнату в Куоккале. Центром этого тихого приморского уголка являлась знаменитая усадьба Репина «Пенаты». Неподалеку, на собственной даче, жил Чуковский.
Раз (это было чуть ли не в первый же день) сижу я у Чуковского на террасе. Беседуем, смеемся. Вдруг по ступенькам тихо подымается старичок в летней накидке и желтых башмаках. Это был Репин.
Появление его ничем не отразилось на ходе общей беседы. Лично на меня он также не произвел никакого особого впечатления. Дело в том, что Репин-человек и Репин-художник - совсем два разных лица. Творец гениальных картин, известных всему миру, никак не умещался в скромном, вежливом, почти робком старичке, похожем на воробушка. Старичок Илья Ефимович так ласково посматривал, так кротко улыбался, что мысль о художнике Репине даже не приходила в голову.
Многие усматривали в скромности Репина «себе на уме» или житейский расчет. Ничуть не бывало! Под скромной внешностью таилась не хитрость лукавца, а простодушие гения.
Скромность являлась основной и естественной чертой в характере Репина. Совершенно не было в нем самолюбования, того великолепного «генеральства», которое так противно выпирало, например, из Сологуба. Всякому при взгляде на Репина становилось понятно, что Илья Ефимович не только никогда не думает о собственном величии, но искренне не сознает, не замечает его. Со всеми своими знакомыми держался он одинаково. Беседуя с вами, непременно ставил себя на задний план, внимательно слушал, охотно отвечал. Непритязательный, как Пушкин или Глинка, Илья Ефимович во многом напоминал Блока. Глуховатый, низкий голос Репина отзывался юношеской силой.
продолжение ...
|
