Последний раз я увидел Репина в начале 1915 года. Тогда же попросил я его сделать мне надпись на автопортрете, изданном в виде открытого письма Красным Крестом. Репин обещал мне открытку с надписью. Миновала зима, за ней весна. Летом пришло известие от Чуковского: на вопрос о судьбе открытки Илья Ефимович ответил:
- Я ему подарю кое-что получше.
И вот уже осенью я вдруг получаю по почте посылку от Репина. Передо мною тот же самый автопортрет, но не открытка, а гелиогравюра большого формата. Репин заново прошел ее пером и красками. К дате «1912» приписано: «15». Справа внизу красной славянской вязью: «Борису Александровичу Садовскому».
Я сознаю, что в моих беглых заметках говорилось не столько о Репине, сколько по поводу Репина. Но в этом не моя вина. Проживи я в Куоккале не два месяца, а два года, встречайся с Ильей Ефимовичем каждый день, и тогда я написал бы немногим больше. Этим лишний раз подтверждается гениальность Репина. Он без остатка уходил в свое искусство.
Ну что, в самом деле, сказал бы он нам с Чуковским в музее о своих «Запорожцах», какие тайны поведал бы, когда картина говорит сама за себя?! Одно разве мог бы ответить великий художник: смотрите сами. А не умеете смотреть, пеняйте на себя.
Дело гения творить, а не объяснять.
Биографу Репина следует твердо помнить, что цельной натурой Илья Ефимович не был. В нем уживались два человека: ребенок-гений и юноша шестидесятых годов. До настоящей старости он так и не дожил.
Н. Г. РУНОВСКИЙ
В октябре 1913 года группа петербургских рабочих посетила «Пенаты», побывав в гостях у великого русского художника Ильи Ефимовича Репина. Прошло почти пятьдесят лет, но в памяти моей по-прежнему живет светлый образ этого замечательного человека.
Мне хочется кратко рассказать о том, чем был для нас, питерских рабочих, Лиговский народный дом, по инициативе которого была организована наша экскурсия в «Пенаты».
Лиговский народный дом в Петрограде, или, как его иначе называли, дом графини Паниной, был учебно-просветительным учреждением, объединившим широкие слои рабочих, тянувшихся к просвещению. Несмотря на многие рогатки, чинившиеся властями, деятельность народного дома носила широкий характер. Это было место постоянного и активного общения рабочих разных фабрик и заводов. Рабочие района Лиговки, Московской заставы и других районов Петрограда устремлялись сюда после изнурительного десятичасового (а иногда и более) трудового дня, чтобы повысить свои знания, обучиться грамоте. Наряду со школьными занятиями, по воскресным дням устраивались литературно-музыкальные утренники и читались лекции по различным отраслям науки, литературы и искусства.
Мы, питомцы Лиговского народного дома, гордимся тем, что из наших рядов вышли рабочие-поэты, печатавшиеся в «Правде» и других революционных изданиях. Очень популярным поэтом был наш товарищ А.И.Маширов-Самобытник.
Благодаря активности передовых рабочих Лиговский народный дом способствовал развитию самосознания питерских пролетариев, сплачивал их на революционную борьбу с самодержавным строем. Наряду с легальными формами массовой работы, в доме велись негласные кружковые занятия.
Напомню, что при доме существовал по тому времени прогрессивный народный театр, руководимый известным режиссером П.П.Гайдебуровым. Весь этот комплекс общеобразовательной просветительной работы дополнялся тематическими экскурсиями, одной из которых была экспедиция в «Пенаты».
Разумеется, эта краткая характеристика дает слабое представление о неизмеримо большем содержании работы Лиговского народного дома. Так же как и известная за Невской заставой Смоленская школа для рабочих, руководимая в свое время Н.К.Крупской, Лиговский народный дом имел немалое положительное значение в рабочем движении Петербурга. Многие из группировавшихся вокруг Лиговского народного дома рабочих участвовали в Октябрьском восстании. Из их среды вышло немало активных строителей новой жизни, возглавивших после установления власти Советов различные участки хозяйственной и административной жизни.
В одно из воскресений октября 1913 года, пасмурное и холодное, группа рабочих - преимущественно учащихся Лиговского народного дома - и преподавателей, в количестве тридцати-сорока человек отправилась поездом с Финляндского вокзала до станции Куоккала в «Пенаты». Несмотря на то, что приемным днем у Репина была среда, он сделал для нас исключение, разрешив приехать к нему в воскресенье. В «Пенатах» очень радушно нас встретил сам Илья Ефимович. После краткой беседы, по-видимому имевшей целью поближе познакомиться с нами, он пригласил нас в свою студию. То, что нам пришлось увидеть здесь, было для нас ново и во многом изменило наши представления о творческом труде художника. Дружеский рассказ Ильи Ефимовича о своем творчестве, показ зарисовок и эскизов для замечательных картин «Крестный ход», «Бурлаки», «Запорожцы» раскрыл перед нами процесс работы над картиной, сопряженный с большими и напряженными творческими усилиями, исканиями, трудом. Илья Ефимович очень подробно, а иногда и не без юмора рассказывал, как зарождались у него идеи его творений, как тщательно искал он в жизни модели для воплощения на полотне образов и т.д. Помню также, что темой нашего разговора было взволновавшее всех покушение на картину Репина «Иоанн Грозный и сын его Иван». Илья Ефимович не скрыл, что не ожидал от рабочих такого интереса и осведомленности в изобразительном искусстве и критического отношения к отдельным его явлениям.
Для нас, людей далеких от искусства, встреча с Репиным была интересным и волнующим событием. Из участников этой экскурсии назову И.С.Майорова, К.В.Сотникова, старых рабочих, коммунистов. У Сотникова сохранилась фотография, где мы сняты с Репиным.
В студии художника мы пробыли большую часть времени, после чего, во время прогулки по усадьбе, Илья Ефимович рассказал нам о различных направлениях в живописи, а бывший в гостях у художника К. И. Чуковский познакомил нас с творческими направлениями в литературе. Все это было очень интересным дополнением к тому, что мы видели и слышали. В заключение выступила Н.Б.Нордман-Северова со своим чревоспасительным сообщением о вегетарианстве.
Мы сфотографировались всей группой в саду. После этого расстались еще не сразу. Прогуливались по усадьбе, прошли к заливу. Илья Ефимович очень, подробно и живо интересовался условиями нашей работы, быта. Мы без всяких прикрас рассказали ему об условиях жизни рабочих, о их борьбе за свои права, о стремлении к знанию, о расправах свирепой царской реакции с рабочим движением. Илья Ефимович выслушал нас с глубоким вниманием и интересом. Нужно было видеть, с какой искренней взволнованностью и возмущением он говорил нам: «Как вы можете терпеть все это! Нет, так больше продолжаться не может!»
Мне очень ярко запомнились эти слова великого художника, свидетельствовавшие о том, что идея свержения царизма настоятельно назрела не только среди рабочих, но и совпадала с чаяниями лучших представителей интеллигенции.
Николай Григорьевич Руновский (род. 1891 г.)- агроном, в прошлом слесарь, рабочий завода - Сименса и Гальске в Петербурге.
продолжение ...
|
